Шестеро друзей Ocean’a
Я отправилась на острова с мечтой заполучить для себя хоть часть абсолютной океанской свободы. Но Океан не дарит ее как «входной бонус», а, скорее, дает шанс найти свободу в самом себе. Как ни странно, мне кажется, что матрос на судне тем более свободен, чем крепче его душевная привязанность к команде, сильнее стремление помочь и другим достичь своей цели — избавление от гордыни и эгоизма. Именно поэтому для меня важно не только то, какой сквозь испытание Океаном прошла я, а то, что из себя представляли мы.
А нас всего лишь шестеро — и не против водной стихии, а заодно с ней. И, одновременно, у каждого — свой, личный диалог с Океаном. Каждому по-разному повинуется чуткое судно: под управлением одного — грозно и торжественно таранит волны носом, пренебрегая ветром и ночной темнотой; под иной рукой — прыгает счастливым щенком, радостно хлопая парусами. Команда не состоит и, наверное, никогда не должна состоять из одинаковых людей, и потому все с особенным интересом и вниманием прислушиваются друг к другу.
Кажется, Океан настолько огромен, что не оставляет места для земных неприятных мелочей в отношениях между людьми. Их часто перекрывают маленькие, незаметные, но теплые жесты и традиции — вместе пить чай с кексами после каждого перехода (пусть он закончится хоть в пять утра), неизменно помогать друг другу готовить и мыть посуду, не пытаясь увильнуть от работы, и, как высшее проявление верности коллективу — по первому зову снабжать команду бутербродами. Своеобразная демократия на судне создает ощущение крошечного плавучего уголка справедливости и равенства: капитан старается принимать решения, которые устроят весь экипаж — команда полностью доверяется капитану и друг другу.
Меня поразило то, с каким теплом и терпением опытные капитан и команда приняли меня — почти ничего не знающего и все путающего отважного энтузиаста. Они, ненавязчиво направляя, все-таки позволяли мне самой совершать самые необыкновеннейшие открытия — первую в жизни ночную вахту, подъем на верхушку мачты, определение характеристик маяков, штопанье порванного тента ночью, в качку с холодными брызгами и порывистым ветром (лучший урок кройки и шитья в моей жизни!) — и еще кучу разных вещей, уже давно известных бывалому моряку, но новых для меня.
Я отправилась на острова, уже давно уверенная, что мечтаю всю жизнь странствовать на судне и никогда не сходить на землю. Но Канары преподнесли достаточно переубеждающих доводов. В дни между долгими, тяжелыми переходами мы не слонялись по магазинам и не засиживались в ресторанах — моряка, получившего на разграбление целый остров, тянет совсем не туда, и мы карабкались в горы, пробирались по узким тропам — дальше, выше — до самого края света.
Именно о нем, об угрюмых утесах и поросших зеленью склонах и можно мечтать в те часы, когда судно еще мечется по океанским волнам, а суша едва виднеется в темноте и мигает огнями где-то вдали. Оказавшись наедине с Океаном, заново учишься любить землю, ждать с ней встречи.
AR. (фото Ирины Петерс)
